К офицеру подошёл штрафник, говорит: «Ему не помогло, может тебе поможет! Бери лейтенант»- воспоминания ветерана

Первый массированный налёт германских бомбардировщиков на Одессу был примерно через месяц после начала войны. В основном бомбили порт, но доставалось и близлежащим улицам. А 8 августа Одесса оказалась на осадном положении.

Был развёрнут массовый призыв юношей. Михаила Старикова не призвали: он был «белобилетником: весной 1939 года спрыгнул с задней площадки трамвая и попал… под встречный!.. Всё осталось на месте, но помяло и поломало изрядно, переломы были всех конечностей. Несколько месяцев лежал в гипсе на вытяжке.

Те, кому удавалось получить разрешение на эвакуацию, записывались в очередь на посадку на корабли. Но кораблей для эвакуации было немного. Вывозили в основном раненых, мобилизационный резерв, войсковое имущество, оборудование заводов, институты и всякие «ценности». Простые граждане занимали последние строчки в списке приоритетов.

Организованно вывезли из города только оборонные предприятия вместе с частью трудовых коллективов. Остальные, по большому счету, были предоставлены сами себе. Многие жители не верили до последнего момента, что Одессу немцы возьмут.

Многие ещё, после того как 27 июня был потоплен пароход «Ленин», с огромным количеством эвакуированных, - боялись плыть морем: эта страшная морская трагедия напугала людей.

А когда в начале октября все желающие покинуть город ринулись в порт, то было уже поздно: уже полным размахом шла эвакуация частей Приморской Армии, и на корабли попало всего тысяч 15-20 гражданских жителей.

Стриков был в числе тех, кто эвакуировался на пароходе «Днепр», (потоплен немецкой авиацией он был в следующем рейсе, 3 октября, а в этом - благополучно дошёл до Новороссийска). Оттуда – выехали в эвакуацию в Кустанайскую область.

После призыва Старикова отобрали на учёбу в Урюпинское пехотное училище (УПУ), эвакуированное в город Молотов (Пермь). Прибыл туда он в декабре 1942 года.

Только прибыл - как попал «в зрители». Казнили санинструктора - «самострела» по приговору выездного дивизионного трибунала. В лесу уже была вырыта яма, и всем приказали смотреть, как приговор приводят в исполнение.

Вскоре после этого «события» в небе появились немецкие пикировщики, и началась бомбёжка. Ранило генерала, разнесло дивизионную хлебопекарню.

254-я дивизия понесла большие потери и находилась во второй линии обороны. Сержантского и рядового личного состава в стрелковых батальонах практически не осталось. И когда прислали пополнение из «чернорубашечников», рота Старикова (а ему сразу вверили роту, а не взвод) состояла из 70-ти «чернорубашечников», одного сержанта - фронтовика, и его самого, ещё не имевшего боевого опыта. Но Стариков стрелял хорошо, показал новобранцам, как это надо грамотно делать, и они его сразу зауважали.

Но - во второй эшелон, поэтому времени на подготовку было более чем достаточно - 2 месяца.

Обмундировать в полную армейскую форму их так и не успели, и в первый свой бой многие из них пошли в домашней одежде (почему и получили своё прозвище). Внешне рота выглядела как партизанский отряд: все в гражданке, лишь некоторые в пилотках или в галифе.

В первом же бою Михаил Стариков получил два осколка от мины в ногу. В июле – выписался из госпиталя в запасной полк. «Покупатель» из 6-й танковой армии отобрал его в числе четырёх «обстрелянных», уже побывавших в бою лейтенантов.

Стариков попал 4-й отдельный мотоциклетный полк, командиром взвода в роту автоматчиков. Она передвигалась на американских открытых бронетранспортерах М3А1, впереди колёса, сзади гусеницы.

На этих БТР было по 2 пулемёта: калибром 7,62 мм и 14.5 мм. Они перемещались на турели по стенке бронетранспортера на подшипниках. Место водителя было прикрыто броневым листом, но имелись жалюзи для обзора дороги. В каждом взводе было по три БТРа, каждый из них предназначался для десяти автоматчиков.

Первый взвод постоянно был при штабе, остальные два - «Вперёд! Определить местонахождение противника!» После взятия с боем любого населенного пункта, рота автоматчиков сразу выставлялось в боевое охранение на подступах и окраинах.

Любопытно, что их техника метилась своим отдельным полковым отличительным знаком. Это был ромб, разделённый поперечной чертой, вверху буква «В» (первая буква фамилии командира полка Воронова), а внизу рисовался по трафарету номер роты.

Там было всякое, в том числе и весьма упорные и неудачные бои.

В Трансильванских Альпах тоже было сильное сопротивление немцев. Там 8 декабря 1944 года Стариков был ранен в живот. По опыту таких ранений, все думали - не жилец. Но ему повезло. Через 2 месяца, в конце февраля 1945 года, он вышел из госпиталя и нашёл свой полк.

Но 6 апреля, недалеко от Вены, в городе Транскирхен, снова был ранен. Просто шёл мимо штаба полка, попал под артобстрел, и один из первых снарядов взорвался рядом с ним. Старикова посекло осколками. Множественные осколочные ранения.

⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars

Интересный случай вспоминает Старинов о вере на войне.

Дело было так. Навстречу отряда нашего героя вышли бойцы штрафбата, а вернее лишь остатки, от подразделения, те кому повезло уцелеть:

Когда открыл ладонь, не нашёл что сказать, ведь в руке был перламутровый крест с Христом на распятии.

Когда лежал в госпитале в городе Медлинг - узнал, что 6-я танковая армия уходит в Чехословакию. Сбежал из госпиталя недолечившимся, чтобы снова попасть только в свою часть, не потерять её.

Оказалось, что предстоит поучаствовать ещё в одной экспедиции - на войну с Японией. Она запомнилась только нелёгкими многокилометровыми переходами по пустынной местности. В сражениях участвовать не пришлось. А если и пришлось бы – «у нас уже была психология победителей, и любой враг нам был по зубам».

Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком