Неизъяснимый закон судеб. Лучшее из пьес Гоголя к юбилею автора
Поэма «Мёртвые души», сборники повестей «Миргород», « Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Петербургские повести», пьесы «Женитьба» и «Ревизор»...
1 апреля литературный мир отмечает 215‑летие великого русского писателя и драматурга Николая Васильевича Гоголя.
Николай Гоголь. Портрет кисти Фёдора Мюллера (фрагмент), 1840 год
Родился мистический русский классик, оказавший огромное влияние на мировую литературу, 20 марта (1 апреля) 1809 года в селе Сорочинцы Полтавской губернии. Скончался в Москве 21 февраля (4 марта) 1852 года в возрасте 42 лет.
Юбилеи писателей мы традиционно отмечаем публикацией цитат из их произведений. Сегодня наш выбор пал на бессмертные пьесы Гоголя «Ревизор» и «Женитьба», названия которых без малого два столетия не сходят с театральных афиш.
Да, таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек – или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.
Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую год назад была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела. Я об этом и рапорт представлял. А то, пожалуй, кто‑нибудь, позабывшись, сдуру скажет, что она и не начиналась.
С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» – «Да так, брат, – отвечает, бывало, – так как‑то всё…» Большой оригинал.
Моих, впрочем, много есть сочинений: «Женитьба Фигаро», «Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже не помню. И всё случаем: я не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что‑нибудь».
Вот, подлинно, если Бог хочет наказать, так отнимет прежде разум.
Нет, этого уже невозможно выгнать: он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдаёт немного водкою.
Впрочем, что ж такого, что иной раз выпьет лишнее, ведь не всю же неделю бывает пьян: иной день выберется и трезвый.
А коли хочешь поплотнее, так возьми Ивана Павловича. Уж лучше нельзя выбрать никого. Уж тот, неча сказать, барин так барин: мало в эти двери не войдёт, – такой славный.
Чем ближе к натуре, тем лучше, – лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрёт, то и так умрёт; если выздоровеет, то и так выздоровеет.
Не подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.
Оно, конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?
В самом деле, кто зайдёт в уездный суд? А если и заглянет в какую‑нибудь бумагу, так он жизни не будет рад. Я вот уж пятнадцать лет сижу на судейском стуле, а как загляну в докладную записку – а! только рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда.
Не приведи господь служить по учёной части! Всего боишься: всякий мешается, всякому хочется показать, что он тоже умный человек.
Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько‑нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому ещё дородности Ивана Павловича – я бы тогда тотчас же решилась.
Вон он теперь по всей дороге заливает колокольчиком! Разнесёт по всему свету историю. Мало того что пойдёшь в посмешище – найдётся щелкопёр, бумагомарака, в комедию тебя вставит. Вот что обидно!
Чему смеётесь? – Над собою смеётесь!